Briefing / Europe & Central Asia 08 ноября 2006 3 minutes

Новая конституция Сербии: демократия, идущая вспять

КРАТКИЙ ОБЗОР

Премьер-министр Воислав Коштуница одержал победу в довольно рискованной игре с принятием проекта конституции Сербии на референдуме 28-29 октября. Однако многочисленные, заслуживающие доверия доклады показывают, что его подготовка носила глубоко порочный характер, а результат был фальсифицирован. Референдум не может быть охарактеризован как свободный или честный. Принятие новой конституции может означать отход от европейских ценностей. Она открывает дорогу к повышению централизации государства, ущемлению прав человека и прав национальных меньшинств, ликвидации независимого суда и в перспективе - даже диктатуре парламента. Те методы, к которым власти прибегли для принятия конституции, убедительно показывают, что Коштуница продолжает трансформировать Сербию в нечто более сходное с основанным на нетерпимости авторитаризмом, нежели либеральной демократией; и при этом результаты референдума были признаны Советом Европы, Европейским Союзом и Соединенными Штатами.

Главная цель принятия новой конституции заключалась в том, чтобы продемонстрировать неприятие Сербией независимости Косова, и создать на пути к этому еще больше юридических барьеров. Это стало победой Демократической партии Сербии Коштуницы (ДПС) и ее идеологических союзников, Социалистической партии Сербии (СПС), возглавлявшейся Милошевичем, и Сербской радикальной партии (СРП), лидер которой Воислав Шешель обвинен в совершении военных преступлений. Самые крупными проигравшими стали президент страны Борис Тадич и партия G17+. Либерально-демократическая партия (ЛДП) Седомира Йовановича смогла набрать очки за счет Демократической партии Тадича (ДП).

В отношении Косова Белград продолжает преследовать три главных цели: сначала задержать на неопределенный срок урегулирование статуса в надежде спровоцировать акты насилия со стороны албанцев и, таким образом, укрепить позиции Сербии за столом переговоров; во-вторых, провести раздел края; и, в-третьих, воспрепятствовать Косову в получении дипломатического признания и членства в ООН.

Новая конституция делает юридически невозможным для Сербии, без новых поправок к конституции, признать независимость Косова, и это может внести вклад в долговременную политическую нестабильность в том случае, если соседние государства дадут соответствующую санкцию. Это привело бы к тому, что Сербия продолжала бы играть роль источника нестабильности на Балканах, как это было на протяжении жизни целого поколения, хотя Белград, по-видимому, не намеревается использовать свои силы безопасности, чтобы подкрепить свои территориальные притязания на какие-либо территории Косова к югу от реки Ибара.

Существует значительное политическое давление внутри страны против проведения досрочных парламентских выборов, особенно со стороны СПС, СРП и ДПС, но все больше возрастает возможность того, что они могут быть проведены в течение трех ближайших месяцев. Сомнительно, чтобы одновременно были проведены президентские выборы. Правительство, однако, все еще хочет оттянуть проведение новых выборов на максимально долгий срок, частично в надежде, что это заставило бы международное сообщество задержать процесс урегулирования статуса Косова из опасения, что предоставление независимости могло бы привести к власти СРП. Имеется реальная возможность того, что новой конституцией могут воспользоваться ненадлежащим образом, чтобы временно ввести чрезвычайное положение и подавить политическую оппозицию правительству.

Международное сообщество в отношениях с Сербией преследует две цели. Первая цель - это большое желание укрепить демократию, одновременно продвигая европейскую интеграцию и обеспечивая переход к рыночной экономике. Вторая, нереалистичная, обеспечение признания Сербией независимости Косова. Многие политики полагают, что эти две проблемы взаимосвязаны и опасаются, что поспешное признание независимости Косова могло бы нанести ущерб демократическим политическим силам Сербии^[fn]Одной из главных мыслей этого доклада является то, что обычное разделение политических партий Сербии на "демократические" (например, ДП, ДПС, G17+) или 'недемократические' (например, СПС, СРП) не особенно продуктивно ни для понимания внутренних политических факторов, ни как руководящий принцип проведения международной политики.Hide Footnote и еще больше изолировать ее от Европы. Результатом такого понимания ситуации стала политика противоречивых сигналов со стороны международного сообщества.

Фактически, демократия Сербии подвергается опасности со стороны ее собственных демократических политических деятелей. Коштуница реабилитирует деятелей эпохи Милошевича и его политику, пытаясь одновременно "обойти с фланга" радикалов, воспользовавшись националистическими лозунгами. Приоритеты его политики отражены отказом арестовать Младича и последующим бездействием на переговорах с ЕС. Сотрудничество с СПС и СРП ему дается легче, чем с прозападной ДП Тадича. Для партии G17+ европейская повестка дня также не приоритетна по сравнению с националистической политикой.

В краткосрочной и среднесрочной перспективах Запад мало что может сделать для спасения сербской демократии. Коштуница и большинство партий правящей коалиции, также, как их сторонники в СРП и СПС, по-видимому, идеологически более склонны к патерналистскому, нелиберальному авторитаризму, нежели западной либеральной демократии. Это приведет к усилению напряженности отношений не только в сербских политических кругах, но также и в пределах ЕС, когда Брюссель столкнется с реалиями политических элит, не проявляющих достаточного энтузиазма или интереса к проведению реформ, необходимых для европейской интеграции.

Белград/Брюссель, 8 ноября 2006 г.

Download pdf to continue reading the full report (Английский)

I. Overview

Premier Vojislav Kostunica won a high stakes gamble with passage of Serbia’s draft constitution in the 28-29 October referendum. However, numerous credible reports indicate the process was deeply flawed and the result falsified. The referendum cannot be characterised as either free or fair. The new constitution could prove a step away from European values. It opens the door to increased centralisation of the state, curtailment of human and minority rights, destruction of judicial independence and potentially even a parliamentary dictatorship. The process used to pass the constitution illustrates how Kostunica continues to transform Serbia into something closer to illiberal authoritarianism than liberal democracy; yet, the referendum was welcomed by the Council of Europe, the European Union and the United States.

The main purpose of the new constitution was to demonstrate Serbian hostility to, and create further legal barriers against, Kosovo independence. It was a victory for Kostunica’s Democratic Party of Serbia (DSS) and his ideological allies, Milosevic’s Socialist Party of Serbia (SPS) and the Serbian Radical Party (SRS) of war crimes indictee Vojislav Seselj. The biggest losers are President Boris Tadic and G17+. The Liberal Democratic Party (LDP) of Cedomir Jovanovic could profit at the expense of Tadic’s Democratic Party (DS).

Belgrade continues to pursue three main Kosovo goals: first to delay status resolution indefinitely, in hopes of provoking Albanian violence and so strengthening Serbia’s position at the bargaining table; secondly, partition; and thirdly, to keep Kosovo from gaining diplomatic recognition and UN membership.

The new constitution makes it legally impossible – without further constitutional amendment – for Serbia to recognise Kosovo independence and could contribute to long-term political instability should it sanction neighbouring states for doing so. This would continue Serbia in its generation-long role as a source of instability in the Balkans, though it does not appear Belgrade would use its security forces to assert its territorial claim to any areas of Kosovo south of the Ibar River.

There is significant domestic political pressure against early parliamentary elections, particularly from the SPS, SRS, and DSS, but there is an increasing possibility they may be held within three months. It is doubtful that they would include a presidential election. The government, however, still wants to delay new elections as long as possible, partially in the hope this would cause the international community to delay the Kosovo status process out of concern an independence decision could bring the SRS to power. A real possibility exists that the new constitution could be misused to impose a temporary state of emergency to deal with the government’s political enemies.

The international community has two goals in dealing with Serbia. The first is a strong desire to strengthen democracy while promoting European integration and the transition to a market economy. The second is – unrealistically – to gain Serbian acceptance of Kosovo independence. Many see these two goals as at odds, fearing early recognition of Kosovo’s independence could damage Serbia’s democratic political forces^[fn]It is a recurring theme of this paper that the common labeling of Serbia’s political parties as “democratic” (e.g. DS, DSS, G17+) or ‘non-democratic’ (e.g. SPS, SRS) is not especially helpful either in understanding domestic political dynamics or as a guide to international policy-making.Hide Footnote and move it further from Europe. The result has been a policy of mixed signals.

In fact, Serbia’s democracy is imperilled by its own democratic politicians. Kostunica rehabilitates Milosevic-era personnel and policies, while trying to outflank the Radicals on nationalist issues. His refusal to arrest Mladic and the subsequent standstill in talks with the EU reflect his policy priorities. Cooperation with the SPS and SRS is easier than with Tadic’s pro-Western DS. G17+ too has not placed a European agenda ahead of nationalist policies.

In the short and medium term, there may be little the West can do to save Serbian democracy. Kostunica and most of the governing coalition parties, as well as their supporters in the SRS and SPS, appear ideologically inclined more towards paternalistic, illiberal authoritarianism than Western liberal democracy. This will continue to create tensions not only within Serbian politics, but also within the EU, as Brussels confronts the reality of political elites who show little enthusiasm or interest for the reform measures necessary for European integration.

Belgrade/Brussels, 8 November 2006