В Армении новая власть – есть ли перспективы для мира с Азербайджаном?

Полная версия текста на английском языке

Перевод комментария был опубликован Jam-News

Село Беркабер в Армении на самой границе с Азербайджаном. Одно из окон в доме Соньи заложено кирпичами, а стекло второго – со следами от пуль. Крышу несколько раз пробивали снаряды, на потолке подтеки от дождя. Но в отличие от прошлых лет, в эту зиму 57-летняя Соня Матинян решила не уезжать из села.

Все потому, что стала улучшаться обстановка в этом селе на северо-восточной границе Армении с Азербайджаном. В регионе Тавуш не было перестрелок уже почти два месяца. Последние пару лет с наступлением заморозков здесь всегда начиналось обострение, и люди предпочитали уезжать к родственникам, подальше от границы. Или же им приходилось зимовать в специально укрепленных домах и подвалах.

Установившееся затишье — редкое явление для этого региона, который вынужден жить с последствиями конфликта, вспыхнувшего с распадом Советского Союза в 1991 году. Тогда напряжение привело к исходу армянского и азербайджанского населения из Азербайджана и Армении. По итогам войны в Нагорном Карабахе армянской стороне удалось взять под свой контроль этот регион вместе с семью окружавшими его азербайджанскими районами.

Улучшение ситуации многие связывают с приходом во власть в Армении Никола Пашиняна.

Никол Пашинян, некогда маргинальный политик и бывший журналист, возглавил акции протеста в апреле 2018 года, которые привели к отставке прошлого руководства Армении. Свое политическое превосходство Пашинян сумел закрепить победой его альянса «Мой шаг» на досрочных парламентских выборах 9 декабря 2018 года. Прошлая правящая Республиканская партия не сумела набрать достаточного количества голосов для того, чтобы вообще попасть в парламент. Некоторые наблюдатели назвали голосование самым свободным и справедливым за последние два десятилетия.

Такое затишье в регионе установилось впервые почти за 15 лет. Оно стало результатом договоренности между лидерами Армении и Азербайджана, достигнутой в конце сентября 2018 года. С тех пор столицы двух стран находятся на прямой связи, без посредников. Последняя по времени встреча прошла в середине ноября. На ней представители оборонных ведомств Армении и Азербайджана обсудили и подтвердили ранее достигнутую договоренность о восстановлении прямой связи между военными частями вдоль границы Армении с Нахичеваном, автономным анклавом Азербайджана.

В ближайшие недели новый парламент соберется на первую сессию, чтобы избрать Пашиняна на пост премьер-министра страны. Все в Армении ждут скорых изменений. Те люди, которые живут в зоне конфликта или в непосредственной близости к ней — ждут прежде всего прогресса в карабахском вопросе.

«Может, у него и нет волшебной палочки, чтобы все сразу исправить», — сказал мне за две недели до выборов 47-летний Армен Маркарян, который пришел послушать Пашиняна на предвыборной встрече с избирателями в городе Иджеван, расположенном примерно в 20 километрах от военных траншей около границы с Азербайджаном. «Но он должен что-то изменить, чтобы мы могли жить лучше и без войны».

Пашинян и сложный переговорный процесс

По вопросу конфликта с Азербайджаном в команде Пашиняна до сих пор высказывались с подчеркнутой осторожностью. На протяжении всей предвыборной кампании члены прошлой правящей Республиканской партии критиковали Пашиняна и его окружение, называя их «предателями» и обвиняя в подготовке «преступного сговора» с Азербайджаном.

В своей критике они редко цитировали какие-нибудь высказывания Пашиняна. Вместо этого они все больше ссылались на молодой возраст многих из членов его команды, а также на отсутствие у него личных связей с Нагорным Карабахом и с войной в 1990-е годы. Все это сильно отличается от того, какими были предыдущие лидеры Армении. Окружение Пашиняна опровергает любые подозрения в намерении сдачи позиций по вопросу конфликта.

Переговорный процесс находится в глухом тупике уже несколько лет. Апрельская эскалация 2016 года в Нагорном Карабахе привела к гибели по меньшей мере 200 военных и гражданских с обеих сторон. Пропасть в понимании друг друга между сторонами стала только глубже, а их требования – как никогда максималистскими.

Азербайджанская сторона требует незамедлительного возвращения под свой прямой контроль семи районов, находящихся под армянским контролем с начала 1990-х годов. Армянская сторона настаивает, что первым шагом должно быть признание Баку независимости Нагорного Карабаха.

В новой армянской правящей команде считают, что нет легкого выхода из этого тупика.

«Все понимают, что нужна «перезагрузка» в переговорах, — говорит один из новоизбранных парламентариев политического альянса Пашиняна. — Но чтобы ее запустить, нужно сначала достичь консенсуса внутри партии и правительства».

В августе 2018 года, выступая на акции с отчетом по ста дням своего правления, Пашинян пообещал десяткам тысяч людей, собравшихся в центре Еревана, что обратится к ним за поддержкой перед любым серьезным решением по вопросу Карабаха.

Подобное обещание означает, что «армянская сторона пока не будет делать резких движений в переговорном процессе», — сказал другой новоизбранный парламентарий политического альянса Пашиняна.

Не следует ожидать и каких-либо резких изменений по ключевому требованию армянской стороны в отношении признания статуса Нагорного Карабаха, сказал он.

Что со стороны Азербайджана?

В том, что новое армянское правительство готово к серьезным обсуждениям, Пашиняну предстоит убедить не только публику в собственной стране, но и Азербайджан тоже. Сложность состоит еще и в том, что в обеих странах опасаются, что противоположная сторона может использовать установившееся затишье в своих корыстных интересах.

Со стороны Баку есть положительные сигналы. Бакинские собеседники International Crisis Group говорят, что готовы сохранять перемирие в надежде, что установившаяся прямая коммуникация поможет запустить реальный переговорный процесс с новым армянским руководством.

Некоторые официальные лица с армянской стороны говорят, что наладившееся прямое общение между военными стоило бы расширить на такое же прямое общение представителей правительств двух стран – например, для обсуждения гуманитарных вопросов.

В этом направлении уже были предприняты первые шаги. Действующий ныне канал связи использовали, чтобы договориться о возможности освобождения армянского жителя северо-восточного региона Армении, о задержании которого азербайджанские власти сообщили летом этого года. Пятого декабря де-факто МИД Нагорного Карабаха заявил, что готов в ответ рассмотреть возможность освобождения азербайджанского солдата, который остается задержанным в Степанакерте с начала 2017 года.

В центре обсуждения должны быть люди

Новое армянское правительство, возможно, будет готово предложить новый взгляд по вопросу конфликта. Как сказал один из новоизбранных депутатов от партии Пашиняна:

«Мы могли бы поменять наши подходы. Вместо того, чтобы обсуждать только политические требования, мы можем начать ставить в центр обсуждения людей с обеих сторон с их проблемами».

Один из высоких чиновников в Армении сказал International Crisis Group, что такой ориентированный на людей подход можно было бы сделать доминантным в переговорном процессе:

«Важно признать, что Нагорный Карабах – это место, где живут люди, а не только происходит конфликт».

В зоне конфликта Нагорного Карабаха в радиусе 15 километров от линии соприкосновения проживают около 600 тысяч этнических азербайджанцев. В районе государственных границ Армении и Азербайджана живут десятки тысяч людей, в том числе примерно 40 тысяч — непосредственно около военных позиций в Тавушской области Армении, которые тянутся почти 230 километров вдоль гор.

Еще до того как начнется обсуждение основных вопросов переговорного процесса, в таких местах, как Тавуш, дополнительная коммуникация между сторонами могла бы помочь скоординировать работы по разминированию дорог и фермерских участков в прифронтовой зоне. Стороны могли бы начать с обозначения минных полей, которые остались после войны начала 1990-х годов.

Новые гарантии безопасности также могли бы помочь людям около линии фронта начать работать на своих участках земли, которые находятся в непосредственной близости к военным позициям, и поэтому они были вынуждены их бросить.

«В этом году впервые люди стали спускаться к водохранилищу, чтобы искупаться», — говорит житель Беркабера Аргам Арзуманян.

На плотине водохранилища всего в 20 метрах друг от друга — военные укрепления сторон. В последний раз сельчане решались спуститься к воде аж в 2004 году.

Этой осенью, говорит мне Аргам, «я смотрел на плескающихся в воде людей и не мог поверить своим глазам: неужели мы снова начинаем жить без войны?»

The recent improvement is in large part thanks to Nikol Pashinyan, a once marginal former journalist who in April led demonstrations that swept aside the old Armenian leadership. He confirmed his primacy on 9 December, when his My Step political alliance won snap parliamentary elections. The former ruling Republican party failed even to pass the 5% threshold to enter parliament. The poll was one of the freest and fairest in the recent country’s history, most observers said.

The longest truce in almost fifteen years is also holding because the leaders of Armenia and Azerbaijan agreed to communicate without intermediaries in September. In mid-November, defence officials of both countries met to finalise restoring direct lines of communication between military units located along Armenia’s southern border with Nakhchivan, an autonomous exclave of Azerbaijan.

Armenia’s “Velvet Revolution”

The 9 December election concludes a period of transition since Armenia’s “velvet revolution” in April. The new ruling alliance has a disparate membership. Its backbone is a handful of people who stood next to Pashinyan in his small and once unimportant opposition party, Civil Contract. This group has been joined by other leaders of the street protests that led to the resignation of former president and subsequent prime minister, Serzh Sargsyan. Some members of Pashinyan’s team know the complexities of the Nagorno-Karabakh conflict from years of work in civil society organisations and meetings with Azerbaijani experts. 

The new parliament’s first session will convene in the coming weeks to endorse Pashinyan as prime minister. With a strong parliamentary majority, Pashinyan and his team will face fewer barriers to initiating new legislation and reforms. The public expects swift improvements in how ruling elites govern, an end to corruption and more incentives for small businesses. People, particularly those directly affected, also want to see progress on resolving the Nagorno-Karabakh conflict.

“Maybe he doesn’t have a magic wand to fix everything at once”, says 47-year-old Armen Markaryan two weeks before the election. He came to listen to Pashinyan at a pre-election meeting with voters in the town of Ijevan, the main town in Tavush and only about 20 kilometres from the military trenches at the border with Azerbaijan. “But he has to change something so that we can live better and without war”, Armen said.

A Complex Peace Process

Pashinyan’s team has been publicly cautious about its plans regarding Armenia’s conflict with Azerbaijan. Throughout the election campaign, the former ruling Republican Party attacked the Pashinyan alliance as “traitors” preparing a “criminal conspiracy” with Baku. They based their attacks less on what Pashinyan has said than on the young age of many members of his ruling team and their lack of personal connections to Nagorno-Karabakh and the war in this region in the 1990s – in contrast to previous Armenian leaders. Pashinyan’s entourage reject the accusations of selling out.

Official negotiations have been dormant for several years. An April 2016 flare-up in Nagorno-Karabakh killed at least 200 soldiers and civilians on both sides, after which divisions deepened as the parties started making maximalist demands. Azerbaijan calls for the immediate return of the seven regions surrounding Nagorno-Karabakh, which have been under Armenian control since the early 1990s. Armenia, on the other hand, insists that the first step should be for Baku to grant independence to Nagorno-Karabakh.

The new ruling team in Armenia recognises that there is no easy way out of this impasse. “Everyone understands that a ‘reset’ is needed”, one of the newly elected parliamentarians of Pashinyan’s political alliance said, suggesting that both sides need to take steps to escape the years-long deadlock in talks. “But in order to launch such a reset, we must first reach a consensus within the party and the government”.

In August, speaking at a rally to celebrate his first 100 days of his office, Pashinyan promised tens of thousands of people gathered in the centre of Yerevan to turn to them for support before any settlement on Nagorno-Karabakh. The promise means that “Armenia will not make any sudden moves in the negotiation process any time soon”, said another newly elected parliamentarian from Pashinyan’s political alliance, suggesting that there will be no sudden change to its core demand on Nagorno-Karabakh’s status.

Courting Azerbaijan

The new Armenian government will have to convince not only its own population, but also Azerbaijan, that a serious path to peace exists. For a number of years, the Azerbaijani government has called for substantial talks that will bring real change – by which it means the return of lands surrounding Nagorno-Karabakh seized by the Armenian side in the war with Azerbaijan in 1992-1994. Pashinyan would have to find a way to convince Baku that his government is ready to engage in good faith. Many on both sides doubt the other’s intentions and question whether a ceasefire can be maintained. The relative calm since September follows years of steadily increasing casualties along the frontlines and military build-ups in both countries.

There are signs of optimism on the Azerbaijani side too, however. Crisis Group’s interlocutors in Baku insist that Azerbaijan maintains the truce in the hope that the direct line of communication will pave the way for genuine negotiations with the new Armenian leadership. On 5 December, the Armenian and Azerbaijani foreign ministers held their third meeting since Armenia’s April revolution. Talks between the leaders could follow.

While keeping the frontlines quiet is critical to achieving any ‘reset’ of peace talks, additional confidence-building measures would also help, including opening other lines of direct communication parallel to the military one. High-ranking Armenian officials told Crisis Group that establishing such links between humanitarian actors on both sides, for example, would be helpful. Representatives of Azerbaijan voiced similar ideas.

The two sides have already taken steps in this direction, using the military communication channel to discuss the possible release of an Armenian resident arrested in the country’s north-east state border area by Azerbaijani authorities since summer. On 5 December, the de facto Nagorno-Karabakh authorities stated that they were ready to consider releasing an Azerbaijani soldier detained in Stepanakert since the beginning of 2017. Such discussions should continue.

A More People-centred Approach

The new government in Armenia might also bring some fresh thinking on the conflict. According to one newly elected Armenian parliamentarian from Pashinyan’s party:  “We can change our approach. Instead of discussing only political demands, we could begin to focus more on people and their needs, from two sides”.

A high-ranking Armenian diplomat also told Crisis Group that he hopes that such a “people-oriented approach” would dominate the negotiation process. Opportunities to discuss concessions may arise, but “it is important to recognise that Nagorno-Karabakh is about the people, not just the conflict”.

The current ceasefire serves the interests of large numbers of people on both sides. 600,000 Azerbaijanis reside within fifteen kilometres of the Nagorno-Karabakh frontlines. Similarly, tens of thousands of people live near the borders of Armenia and Azerbaijan, including around 40,000 permanently residing close to military zones in Armenia’s Tavush region, where frontline trenches stretch for 230 kilometres through the mountains.

In places like Tavush, more communication could help the parties coordinate on demining civilian roads and farm plots close to the frontlines, even before issues at the core of the conflict are discussed. The same applies to Azerbaijani villages, including along the frontlines in the Nagorno-Karabakh conflict zone. The two sides could start by marking the minefields left over from the early 1990s war. They could then demine any land that has no strategic military value and hand it over to civilians.

New security guarantees would also allow frontline residents to return to work on agricultural plots close to military positions. In the past four years, skirmishes have forced farmers to abandon fields in at least six villages in Tavush, residents told Crisis Group. For many of them, agriculture is the only way to make ends meet.

“This year, for the first time, people began to go swimming in the reservoir”, said Berkaber resident Argam Arzumanyan. Before the war, his village was a favourite vacation spot for people from Armenia, Azerbaijan and even neighbouring Georgia. Now military fortifications start only 20m away from each side of the dam. The last time the villagers had the courage to go down to the water was back in 2004. This year, Argam says, “I looked at the people splashing around in the water and could not believe my eyes and asked myself: are we really starting to live without war again?”