Заявление Левона Мнацаканяна – признак отчаяния

Признаком отчаяния можно считать заявление руководителя карабахских военных сил Левона Мнацаканяна о намерении расширить зону безопасности и вернуть территорию, потерянную в ходе азербайджанской атаки во время Апрельской войны. Реализация таких планов может привести к многочисленным людским жертвам среди гражданского населения, проживающего вдоль линии соприкосновения. Такие действия могут быть расценены международным сообществом как этническая чистка с последующими последствиями.

Об это заявила в интервью с Factor.am представитель Международной Кризисной Группы Олеся Вартанян. Она также затронула перспективу возможной встречи между Президентами Армении и Азербайджана, отметив при этом, что в отношении каждой из сторон присутствуют определенные ожидания.

В чем заключаются эти ожидания и какого развития событий можно ожидать – об этом читайте в интервью.

Несколько дней назад министр обороны НКР заявил, что в случае азербайджанской атаки Карабах расширит зону безопасности и вернет земли, которые были взяты Азербайджаном в апреле 2016. О намерении вернуть эти земли официально говорится, наверное, впервые. Чем это обусловлено?

Это очень важное заявление, которое, как мы видим, является частью военной стратегии местных военных командиров. Они надеются, что в ответ на атаку противника смогут организовать масштабное наступление вдоль линии соприкосновения и взять под контроль новые земли. Как я понимаю, в их видении подобный шаг заставит азербайджанскую сторону прекратить дальнейшие попытки регулярных атак на армянские позиции и даст преимущество на переговорах, так как тогда речь скорее всего будет идти о необходимости возвращения в первую очередь этого нового пояса, и уже потом тех земель, которые находятся под контролем армянской стороны с окончания войны 1990-ых. Сами по себе подобные планы выглядят скорее как признак отчаяния – армянская сторона настолько смирилась с перспективой войны, что готова публично заявить о своих внутренних заготовках по военному планированию, чтобы с одной стороны поднять дух собственной армии и общества, а с другой – в некотором роде предупредить Баку, что готова предпринять действия, которые приведут к очень значительным жертвам среди проживающих на этих землях гражданских жителей. А это обязательно станет причиной масштабной войны.

После апреля даже президент РА заявил, что эти земли не имеют стратегического назначения. Сегодня эти земли обрели это назначение, если хотят вернуть? Или все-таки это уже политический вопрос?

Речь явно идет о разных понятиях. Если не ошибаюсь, президент Армении сделал это заявление, возвращаясь с саммита в Вене, говоря о тех двух высотах, которые перешли под контроль азербайджанской стороны во время апрельской эскалации. И, возможно, Серж Саргсян был тогда прав, так как попытка отвоевать эти высоты в тот конкретный момент означала бы продолжение военного противостояния с большими жертвами в то время, как сохранялись надежды, что удастся вернуть ситуацию в мирное русло. Сейчас, как понимаю, речь идет о значительно более обширном участке земель вдоль сегодняшней линии соприкосновения.

Армянская сторона заявляет о намерении расширить зону безопасности. В своем последнем докладе Crisis Group также писала, что армянская сторона может углубиться на 15 км и создать новую буферную зону. Что будет означать новая зона? Что она изменит?

Мне кажется, важно понимать к чему даже попытка начать такие действия может привести. Во многих местах на центральном и юго-восточном направлении линия соприкосновения вплотную прилегает к густонаселенным пунктам. В нашем докладе мы приводим число людей, которые живут по ту сторону – это 300,000 человек в пределах 15 километров вдоль линии соприкосновения, то есть почти в два раза больше, чем число жителей в самом Карабахе. Если армянская сторона вознамерится начать обстрел хотя бы некоторых из этих деревень и станет двигать вперед технику, это обязательно приведет к гражданским жертвам. Если это продлиться даже короткое время, это, скорее всего, приведет к столь масштабным потерям, что действия армянской стороны могут быть расценены как этническая чистка. А это не только может стать моментальным основанием для начала Азербайджаном масштабной войны, но и поставит вопрос о вмешательстве региональных держав – а нам во время встреч очень конкретно российские представители властей говорили, что готовы будут вмешаться, если будут масштабные человеческие жертвы, и не важно с какой стороны. Кроме этого такой шаг закроет любые перспективы для разрешения вопроса статуса Нагорного Карабаха в ближайшей перспективе. Более того, это может создать серьезные проблемы для самой Армении, руководство которой не раз заявляло, что будет готово пойти на крайнюю меру и признать Карабах в случае начала войны – если будут этнические чистки, это признание обязательно приведет к большей изоляции Армении, а может и к еще более масштабным проблемам со стороны международного сообщества.

В последнее время риторика Азербайджана становится более и более агрессивной. Они открыто демонстрируют новые вооружения, говорят о новых контрактах. Начать войну - это зависит только от желания Азербайджана? Может эти заявления по большому счету направлены на решение политических вопросов,  в частности в рамках переговорного процесса?

После апрельской эскалации азербайджанские представители не скрывают, что увеличение числа обстрелов происходит целенаправленно для достижения политических целей. Об этом говорилось и нам во время встреч, и мы приводим анализ этого в нашем докладе. Видение Баку заключается в том, что применение силы – единственный рычаг, который остался у азербайджанской стороны, чтобы принудить армянскую сторону к переговорам с уступками.

Эта тактика Азербайджана не нова. Подобный шантаж сегодня действует? Каково отношение посредников к этому?

Любое увеличение числа обстрелов вызывает ответный огонь, что в свою очередь приводит к жертвам среди военных или гражданских лиц. Это первое и самое главное, на что следует обращать внимание. Мне кажется, в основании всего этого лежит более глубокая проблема – отсутствие понимания намерений и доверия противников друг к другу. Как мы видим после апрельской эскалации, вопрос обеспечения стабильности – центральный для армянской стороны, которая в рамках решения этого вопроса добивается усиления присутствия международных наблюдателей и внедрение расследовательского механизма в конфликтной зоне. Любые попытки оказать давление силой приводит к обратной реакции – к большей радикализации армянской стороны и еще большему отдалению перспектив для мирного решения тупиковой ситуации.

Складывается впечатление, что посредникам новая война сегодня не нужна. Этому свидетельствует организация встречи глав МИД Армении и Азербайджана, а также намерение организации встречи глав государств. Насколько вероятна эта встреча? Что она может дать, если учесть, что ни армянская, ни азербайджанская стороны особых надежд с этой встречей не связывают?

Эта встреча крайне важна. Она скорее всего станет судьбоносной, так как именно там может стать ясно – продолжат ли лидеры идти путем войны, или все же предпримут усилие и начнут работать в направлении мира. Эта встреча сложна для обеих сторон, так как в отношении каждой из них есть определенные ожидания со стороны посредников, а сам разговор будет происходить на фоне боязни начала большой войны. От азербайджанской стороны будут ждать окончательного согласия по усилению присутствия международных наблюдателей в конфликтной зоне и расследовательскому механизму. Баку явно не готов подписаться под всеми этими предложениями. Армянская сторона в свою очередь так же прижата к стенке, так как от президента ждут конкретных ответов когда начнется реализацию мирного плана, а он подразумевает возвращение земель. Ереван также явно не готов к столь серьезным шагам, которые могут привести к протесту внутри армянского общества. Такая тупиковая ситуация сложилась уже довольно давно и стороны уже много раз слышали аргументы друг друга, что может быть с какой-то стороны и хорошо. Ведь если знаешь что скажет твой собеседник, то можешь предпринять более точные усилия, чтобы найти формулу компромиссного решения, которое поможет остановить рост напряженности в зоне конфликта.

Хотя стороны говорят, что переговоры не имеют альтернативы, но каждая из сторон имеет свою повестку. В этом случае сколько могут продолжаться переговоры?

Мне кажется неверным заявление, которое сейчас часто звучит, - о том, что стороны говорят уже столько лет и все равно ни о чем не договорились, а значит нет смысла в этих встречах. Разговор всегда имеет смысл, тем более сейчас. Переговоры по поводу карабахского вопроса на самом деле идут уже третий десяток, но в этом долговременном процессе были различные периоды с провалами и успехами, когда сторонам , например, удавалось найти решения пусть не по фундаментальной формуле разрешения конфликта, но и разрешить более житейские проблемы жителей конфликтной зоны и вопросы их безопасности.