Евразийский экономический союз (ЕАЭС), образованный в 2015 году Россией, Казахстаном, Кыргызстаном, Беларусью и Арменией, претендует на то, чтобы стать первой успешной инициативой на постсоветском пространстве, призванной снять торговые барьеры и обеспечить интеграцию раздробленного, экономически отсталого региона. Сторонники союза настаивают, что он может стать механизмом для диалога с Европейским союзом (ЕС) и другими международ- ными партнерами. Критики усматривают в нем дестабилизирующий проект, который усиливает доминирование России в регионе и ограничивает связи остальных его участников с Западом. В ЕС считают, что из-за проекта восточным соседям ЕС будет труднее сохранять суверенитет при принятии решений. Позиции ужесточились после того, как Армения в 2013 году отказалась от подписания соглашения об ассоциации с ЕС и углубленной и всеобъемлющей зоне свободной торговли, а также после аннексии Россией Крыма.

Формально ЕАЭС — экономический, технократический проект, дающий его участникам ряд преимуществ, в частности облегчение трансграничной торговли и упрощение трудовой миграции. Вместе с тем он создает экономические риски за счет подъема внешнеторговых тарифов и потенциального отказа от ориентации экономики на глобальные рынки. Пока союз был малоуспешным с экономической точки зрения, хотя выход на российский рынок труда стал важным мотивирующим фактором и в конечном счете позитивным результатом для постсоветских экономик, переживающих не лучший период. На фоне торговых споров, санкций и регионального экономического кризиса объем взаимной торговли внутри ЕАЭС упал в 2015 году на 26%. Оптимисты на это возражают, что зато улучшился правовой статус трудовых мигрантов внутри блока, а в долгосрочной перспективе выгоду принесет гармонизация таможенного и торгового регулирования.

Однако основную политическую напряженность вокруг ЕАЭС создает его роль в региональной политике. Россия видит союз не только как экономическое объединение, но и как механизм институционализации своего влияния на соседей и как создание блока в новом международном порядке. Такой подход приводит к возникновению напряженных отношений с членами и столкновению с другими интеграционными процессами в странах, соседствующими одновременно с ЕС и Россией, в частности с соглашением об ассоциации и углубленной и всеобъемлющей зоне свободной торговли (СА/УВЗСТ) с ЕС. В Москве считают такие инициативы ЕС вторжением в свою сферу влияния. Столкновение разных региональных проектов усугубило напряженность и конфликт на Украине в 2014 году. Тогда Москва настаивала, что СА/УВЗСТ наносит вред ее экономике, а официальные представители ЕС расценивали эти возражения как политические и обращали внимание на то, что выполнение стандартов ЕС не обременяет компании ЕС ни при экспорте в Россию, ни при сотрудничестве с российскими компаниями. Обе стороны видят друг в друге соперников, однако прочие государства — члены ЕАЭС, кроме России, стремятся использовать все возможности для углубления отношений с ЕС.

Благодаря более тесной экономической интеграции внутри ЕАЭС должна снизиться вероятность конфликтов между его членами (например, между Россией и Казахстаном). Упрощение трансграничной торговли и передвижения способны ослабить напряженность в Центральной Азии. Однако если Россия станет использовать ЕАЭС для политического доминирования в регионе и как платформу для конфронтации с Западом, другие члены вполне могут расценить организацию как угрозу своей независимости. Альтернативные экономические партнерства, будь то с ЕС или Китаем, станут притягательнее и потенциально могут привести к напряженности между Москвой и остальными членами ЕАЭС.

Из-за неясной роли и будущего ЕАЭС, а также противостояния с Россией по поводу Крыма и востока Украины ЕС трудно выработать согласованную политику в отношении союза. Одни официальные представители Брюсселя и государства-члены выступают против всяких переговоров, опасаясь, что это приведет к легитимизации политики России применительно к соседям и разрыву двусторонних отношений ЕС с Арменией, Казахстаном, Кыргызстаном и Беларусью, а между тем эти отношения переживают в последние полтора года оживление. Другие настаивают, что благодаря взаимодействию ЕС с ЕАЭС, возможно, удастся осуществить прорыв в отношениях с Россией, или как минимум это поспособствует наведению мостов или даже ослаблению давления на восточных соседей и страны Центральной Азии, некоторые из которых жаловались на то, что зажаты между Москвой и Брюсселем.

Сейчас политическое взаимодействие между двумя блоками выглядит малореальным, особенно пока не выполнены такие условия, как реализация Минских соглашений по конфликту на Украине. В то время как Москва неоднократно выражала заинтересованность в формализации отношений, многие в ЕС опасаются, что такой шаг запустит по сути пустой процесс под видом нормаль- ных отношений, но с минимальной реальной пользой.

Если подойти к вопросу с полным осознанием упомянутых рисков, технические переговоры между ЕС и ЕАЭС на низком уровне могут, однако, помочь в получении информации для выработки будущих стратегий и принести практические выгоды в краткосрочной перспективе, по меньшей мере с точки зрения определения тем для обсуждения в будущем.

Вместе с тем взаимодействие на высоком уровне следует начинать лишь после серьезных изменений в российской политике как на Украине, так и применительно к другим государствам региона, что крайне маловероятно в кратко- и среднесрочной перспективе. ЕС также придется изучить вопрос о том, послужит признание ЕАЭС укреплению или, наоборот, ослаблению возможностей более мелких членов ЕАЭС самостоятельно определять двусторонние отношения с Брюсселем.

Москва/Астана/Бишкек/Душанбе/Брюссель, 20 июля 2016 г.