Теракт в Стамбуле: россияне под подозрением
Теракт в Стамбуле: россияне под подозрением
Op-Ed / Europe & Central Asia 6 minutes

Теракт в Стамбуле: россияне под подозрением

Турецкие СМИ сообщают со ссылкой на свои источники в спецслужбах о том, что теракт в стамбульском аэропорту имени Ататюрка был предположительно организован Ахмедом Чатаевым (Ахмад Шишани), известным чеченским джихадистом, примкнувшим к ИГ (организация, запрещенная в России), а его исполнителями стали двое граждан России. Происхождение третьего смертника устанавливается. К такой информации стоит относиться осторожно и воспринимать ее как предварительную: очень часто в аналогичных ситуациях в первые дни после трагедии озвучиваются версии, которые впоследствии не подтверждаются. Тем не менее, в Турции проходят аресты представителей северокавказской общины и проверки в районах их компактного проживания. Имеют ли нападавшие какое-либо отношение к этой общине, пока неизвестно. Попробуем разобраться в том, что мы о ней знаем, и зачем русскоязычные джихадисты в ИГ могли взорвать турецкий аэропорт.

Северокавказские мусульмане активно переселялись в Турцию начиная с XIX века. Часть этих миграционных потоков была добровольной, а часть — принудительной (как в случае с черкесами после окончания Кавказской войны), что привело к массовой гибели переселенцев. В наше время эксперты заговорили о «новых мухаджирах» — мусульманах, которые совершили хиджру (эмиграцию в мусульманскую страну) накануне Олимпиады в Сочи. По данным правозащитников, стремясь обеспечить безопасность Игр, силовики проводили масштабные задержания на выходе из мечетей (по 40—80 человек), в халяльных кафе, аресты с последующим применением недозволенных методов, целенаправленно оказывали давление на салафитский бизнес и активистов, а в отношении многих лидеров были сфабрикованы уголовные дела. После Олимпиады давление продолжилось. Беспрецедентные репрессии в отношении салафитов в России привели к их массовому исходу.

Большинство российских мухаджиров приехали в Турцию из Дагестана, Кабардино-Балкарии, Ингушетии, Татарстана и Башкирии, однако есть среди них и этнические русские мусульмане, и консервативные москвичи кавказского происхождения. Одни переехали навсегда, другие перевезли жен и детей, чтобы те могли жить в более комфортных условиях в соответствии со своими религиозными взглядами, а сами курсируют между Россией и Стамбулом, занимаясь малым бизнесом. Этнические русские, принявшие ислам, в основном бежали от преследований на родине. В Турции некоторые из них смогли трудоустроиться или поступить на учебу, получив академические стипендии. «Чеченцев тут немного, а те, что есть, приехали больше десяти лет тому назад», — рассказал один дагестанский мигрант. Новые чеченские мигранты в Турции — это либо те, кому отказали в убежище в Европе, либо те, кто знает, что имеет мало шансов получить его и потому даже не пытается.

Трудно сказать, сколько именно российских мусульман за последнее время переехало в Турцию: оценки разнятся от нескольких тысяч до десятков тысяч. «Насколько я знаю, полтора года назад в нашем районе было 600 дагестанских семей — списки составлялись для благотворительных целей», — рассказал мне выходец с Северного Кавказа в Стамбуле. Большинство северокавказских мухаджиров предпочитает селиться в столице и ее окрестностях, в нескольких консервативных районах, формируя почти самодостаточные русскоговорящие общины. В этих общинах много выходцев из Средней Азии. «У нас есть свои водители такси, врачи, учителя. У многих нет всех необходимых для временного проживания документов, а значит, и медицинских страховок, поэтому все знают русскоговорящего педиатра в нашем районе. Кроме того, есть школа и детский сад, но дети ходят и в турецкие школы, даже если у родителей нет необходимых документов», — рассказала мне три года назад переехавшая в Стамбул жительница Дагестана, добавив, что свести концы с концами не составляет проблемы.

«В Турции хорошо развита система мусульманской благотворительности. Даже если захочешь, с голоду тут не умрешь. Мне помогают небольшой суммой денег каждый месяц. Также люди дали эту подержанную мебель и ковры для дома».

Тем не менее интегрироваться в турецкое общество и обеспечить достойный уровень жизни своей семье очень непросто, отметил другой живущий в Стамбуле дагестанец: «Никто не хочет работать официантом в кафе, не каждый пойдет заниматься тяжелым физическим трудом. В Турции действуют очень жесткие ограничения на легальное трудоустройство для иностранцев. Начать свой бизнес или заняться торговлей чрезвычайно трудно, а ментальность наших людей такова, что все хотят иметь что-то свое, пусть маленький ларек, но свой. Но какой бы бизнес наши переселенцы ни начинали, он всегда связан с Дагестаном. Часто это мелкая торговля, но поскольку для большинства наших мухаджиров в Дагестане сейчас небезопасно, им не так просто ездить туда-сюда, чтобы контролировать дела, да и из-за санкций торговля с Турцией стала невозможной».

Положительную роль в этом процессе играет в том числе и историческая черкесская диаспора: попадая в ее среду, вновь прибывшие мухаджиры меняют свои воззрения. Переселенец из Кабардино-Балкарии рассказал: «[Уехав с Кавказа], я поселился в черкесском селе в Турции и работал на стройках. Было очень трудно зарабатывать на жизнь, но турки с гостеприимством относятся к мигрантам с Кавказа, оказывают большую поддержку. Вокруг меня были люди очень умеренных взглядов. Каждую свободную минуту я старался изучать Коран, искал людей, подкованных в исламе, учился у них […]. Никто не меня не трогал и не задавал никаких вопросов. Раньше я поддерживал «Имарат Кавказ» […], но теперь думаю, что все эти радикальные течения — это ошибка».

Однако отдельные проживающие в Турции россияне радикализовались и примкнули к ИГ и другим джихадистским группировкам, а также использовали Турцию для организации транзита боевиков на Ближний Восток. Российских радикалов, направлявшихся в Сирию, в Стамбуле обычно встречали русскоязычные представители ИГ, размещали их в транзитных квартирах, затем переправляли в Газиантеп, а оттуда с помощью специальных проводников — через границу. Живущий в Стамбуле эксперт с Северного Кавказа рассказал: «Говорят, что транзит обеспечивали здесь около 50 человек».

Некоторые представители запрещенной в России организации «Имарат Кавказ» тоже живут в Турции, включая тех, кто организует переброску боевиков в джихадистские группировки, воюющие в Сирии не в составе ИГ. В октябре 2015 года в районе Стамбула Каяшехир, где проживает много выходцев с Северного Кавказа, был застрелен Абдулвахид Эдильгериев — представитель ИК в Турции. Он стал восьмым связанным с подпольем чеченцем, убитым в Турции с 2003 года. Турецкие следователи подозревают российские спецслужбы, однако утверждают, что доказать связь почти невозможно. Мне рассказывали, что за этим убийством и арестами российских салафитов последовал новый заметный отток выходцев с Северного Кавказа из Турции в Сирию.

Аресты стали систематическими после января 2015 года, когда в смертнице, взорвавшей себя в Стамбуле, опознали 18-летнюю беременную женщину из Дагестана. До этого турецкие власти почти не беспокоили салафитские общины с Северного Кавказа. Однако с тех пор турецкие власти задерживают подозреваемых в участии в террористических группировках и вербовщиков: «Они задержали одного дагестанца, который жил в нашем районе со своими четырьмя женами и сам даже не думал переселяться в Сирию. Через него много людей уехало в ДАИШ (ИГ), и было переправлено много денег. Ведь некоторые из России приезжают с деньгами, которые они хотят пожертвовать ИГ, иногда это приличные суммы […]. Одна семья привезла 1 млн рублей (около 28 500 долларов до девальвации рубля). А для этого дагестанца это был просто доходный бизнес […]. Здесь же все на виду, сразу заметно, когда люди, приехавшие ни с чем, вдруг начинают разъезжать на дорогих машинах».

По данным турецкого Генерального штаба, в 2015 году на территории Турции при попытке примкнуть к ИГ были задержаны 99 российских граждан, что составило десять процентов от всех задержанных.

В последний год количество арестов заметно увеличилось, арестовывают в том числе женщин с детьми. Отчасти это было связано с превентивными мерами самих турецких властей, отчасти с тем, что Россия стала вносить мусульман, переехавших в Турцию, в базу воюющих в Сирии и передавать эту информацию Анкаре. Несмотря на сильно ухудшившиеся отношения между странами, Турция отрабатывает эти списки. Наши мусульмане рассказывают, что у турецких властей есть некие «коды» (видимо, номера личных дел), которые им передает российская сторона. Тех, кому присвоен «код», задерживают, чаще всего, когда они приходят продлевать вид на жительство. В результате многие боятся идти на продление и становятся нелегалами. Таких десятки, если не сотни человек, — живущих со своими семьями в Турции и утверждающих, что они никогда не были на территории Ближнего Востока.

C августа 2015 года, когда Турция стала частью западной коалиции в войне против ИГ, она превратилась в одну из главных его мишеней и часто упоминается в пропагандистских роликах. Лидеры ИГ объявили Турцию страной «неверных» за то, что она сохраняет демократические институты, а ее происламскую правящую партию — «враждебным режимом». В апрельском выпуске журнала Konstantiniyye (Константинополь), который ИГ издает на турецком языке, было прямо заявлено, что в Турции не будет покоя, пока она не установит у себя исламское государство. Исходя из таких установок

Почему на этот раз ИГ выбрало в качестве исполнителей русскоязычных джихадистов? Возможно, что случайно — россияне просто выполняли задание командования ИГ, как любые другие его боевики. Но, возможно, организаторы теракта ставили перед собой еще ряд задач: предостеречь Эрдогана от попыток сближения с Россией по Сирии, о чем в последнее время говорится вполне открыто, а также выдавить российских и среднеазиатских мусульман из Турции на Ближний Восток. После такой масштабной трагедии давление правоохранителей на общину неизбежно усилится, результатом нормализации отношений России и Турции может стать более тесное сотрудничество в области безопасности и выдача лиц, запрашиваемых Москвой. При таком сценарии те, кому присвоили «коды», окажутся загнанными в угол. А радикалы ИГ усилят призыв и, возможно, получат свежую силу, в которой сейчас очень нуждаются.

Subscribe to Crisis Group’s Email Updates

Receive the best source of conflict analysis right in your inbox.