Договор о ракетах средней и меньшей дальности на смертном одре. Что дальше?

В чисто военном отношении ДРСМД устарел и частично уже не имеет смысла. Подписанный Соединёнными Штатами и СССР в 1987 году, он запрещает подписантам и их правопреемникам (России, США, Украине, Белоруссии и Казахстану) проводить испытания, производить или развёртывать баллистические или крылатые ракеты наземного базирования дальностью от 500 до 5500 километров. Несмотря на своё название, договор распространяется как на ядерные, так и на обычные ракетные системы.

Договор не имеет смысла, поскольку нет целей, требующих запуска баллистической или крылатой ракеты наземного базирования. Разрешённые договором ракеты воздушного и морского базирования могут отлично справиться с подобными задачами. Между тем некоторые другие государства (например, Китай) уже создали и развернули системы средней дальности, чего не могут делать страны, связанные ДРСМД.

Несмотря на веские аргументы о том, что необходимо избавиться от ненужного договора, его гибель будет опасна и может привести к серьёзным побочным последствиям. Это связано как с общим состоянием отношений между Москвой и Вашингтоном, так и со всем опытом контроля над вооружениями, приобретённым после окончания холодной войны.

Начиная примерно с 2013 года, США выражали обеспокоенность тем, что Россия разрабатывает, а с 2017 года приступила к развёртыванию ракетной системы наземного базирования в нарушение ДРСМД. Россия это отрицала и в свою очередь обвиняла Соединённые Штаты в нарушении договора, считая, что её система ПРО Aegis Ashore потенциально может быть преобразована для запуска наступательных ракет. Хотя возникший тупик печален сам по себе, он всё же оставлял место для дискуссий и переговоров. Однако в декабре 2018 года США объявили о выходе из ДРСМД, если Россия в течение 60 дней не вернётся к его полному соблюдению.

Договор о РСМД представляет собой часть более широкого наследия холодной войны в области контроля над вооружениями. В дополнение к нему были договорённости по ограничению стратегических вооружений, противоракетной обороне и обычным видам вооружений в Европе. Вся эта структура с годами изнашивалась. Ограничения на противоракетную оборону исчезли в 2002 году, когда США аннулировали Договор о ПРО. В 2007 году Россия приостановила выполнение Договора об обычных вооружённых силах в Европе (ДОВСЕ). Контроль над стратегическими вооружениями – это пока единственная успешная история, когда в 2010 году был подписан новый договор СНВ. Однако администрация Трампа отвергла попытки российских властей продлить действие договора после 2021 года, когда срок его действия истекает.

Это происходит в то время, когда американо-российские отношения находятся на самом низком уровне, полны недоверия и взаимных обвинений, вызванных многолетним разочарованием России в политике США и американским возмущением по поводу действий России на Украине и попытками России вмешаться в президентские выборы 2016 года, не говоря уже о множестве других разногласий.

Всё это означает, что, если ДРСМД канет в лету, вместе с ним умрёт и весь контроль над вооружениями. Зачем какому-либо государству подписывать будущие договоры с Россией или США, если одни нарушают соглашения, а другие просто отказываются от них, когда они становятся неудобными? Более того, если ДРСМД умрёт, антипатия между Россией и США ещё больше усилится, поскольку две страны развернут системы, которые другие, в том числе союзные страны, будут воспринимать как угрозу независимо от их фактического воздействия на военное соотношение сил.

Лучшая надежда на стабильность связана с тем, чтобы спасти ДРСМД именно сейчас, чтобы впоследствии его можно было бы пересмотреть, отменить или заключить новое двустороннее или многостороннее соглашение, в большей степени отвечающее сегодняшним требованиям безопасности. Сохранение ДРСМД продемонстрирует, что контроль над вооружениями по-прежнему в цене, откроет дверь к тем стратегическим договорённостям, которые будут охватывать новые технологии и столь необходимый пересмотр ограничений на обычные вооружения в Европе.

Администрация Трампа вряд ли возглавит такой процесс. Но Россия может поставить Америку в затруднительное положение и тем самым спасти договор, если сама предпримет шаги по устранению тех систем, которые Вашингтон считает нарушениями ДРСМД. Хотя Соединённые Штаты призвали к полному соблюдению договора к февралю, любые шаги России в этом направлении только усилят давление со стороны Европы и внутри США во имя возобновления диалога. Если это не удастся, Россия сможет изменить курс.

Я не думаю, что это произойдёт. ДРСМД, скорее всего, умрёт. Будущие усилия по сохранению контроля над вооружениями, вероятно, примут форму аргументов для взаимных обязательств не развёртывать наземные пусковые установки для ракет средней дальности в Европе. Они тоже могут потерпеть неудачу, и придётся ждать момента, когда взаимный страх и ужас заставит всех снова вернуться за стол переговоров.

This is happening at a time when U.S.-Russian relations are in a downward spiral of distrust and recrimination, driven by a combination of years of Russian frustration with US policy and more recent American anger at Russian actions in Ukraine and evidence of Russian efforts to interfere with America’s 2016 presidential election, among a wealth of other disagreements. 

All of this means that if INF dies, arms control may well die with it. Why would any state sign future treaties with either Russia or the United States when the one violates agreements and the other withdraws from them when they become inconvenient? Moreover, if INF dies, Russian and US antipathy will further escalate as the two countries deploy systems that the other, and allied countries, perceive as threatening, whatever their actual impact on the military balance. 

The best hope for stability is to save INF for now, so that it can be renegotiated later, whether that results in an agreement to call it off or a bilateral or multilateral arrangement more in keeping with today’s security requirements. Saving INF would demonstrate that arms control is valued and open the door to strategic agreements that encompass new technologies and a much-needed relook at conventional limits in Europe. The Trump administration is unlikely to take the lead here. But Russia could call America’s bluff and take steps to eliminate the offending system. While the United States has called for full compliance by February, any Russian moves in that direction would create pressure from Europe and within the US to restart dialogue. If that fails, Russia could reverse course. 

I do not expect this to happen. I expect INF to die. Future efforts to save arms control will likely take the form of arguments for mutual commitments not to deploy ground-based launchers for intermediate range missiles in Europe. Those, too, are likely to fail, leaving us to wait until mutual terror drives everyone back to the negotiating table.