Report / Europe & Central Asia 18 февраля 2003 5 minutes Реформы вУзбекистане: мифы и реальность С октября 2001 года Узбекистан является ключевым союзником США в военной кампании в Афганистане. США создали здесь свою военную базу, а в марте 2002 г. было подписано далеко идущее Соглашение о стратегическом партнерстве. Однако Узбекистан не совсем удачно вписывается в кампанию под названием "Несокрушимая Свобода". Share Facebook Twitter Email Linkedin Whatsapp Сохранить Печать Download PDF Full Report Also available in English Russian English КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ С октября 2001 года Узбекистан является ключевым союзником США в военной кампании в Афганистане. США создали здесь свою военную базу, а в марте 2002 г. было подписано далеко идущее Соглашение о стратегическом партнерстве. Однако Узбекистан не совсем удачно вписывается в кампанию под названием "Несокрушимая Свобода". Он является одним из наиболее авторитарных пост-советских государств, которое лидирует в области нарушений прав человека, а узбекская экономика по-прежнему больше напоминает советскую систему централизованного планирования, чем рыночную. Казалось, что новые отношения с США открыли путь для широких политических и экономических реформ. В начале 2002 года многие полагали, что Узбекистану представилась возможность для проведения реформ в благоприятном международном климате. В данном отчете содержится вывод, что на данный момент реформы в целом не удались и что нынешняя международная политика вряд ли убедит правительство существенно изменить курс в 2003 году. В стране сохраняются многие структуры советской системы: от репрессивных правоохранительных органов до экономической системы, где по-прежнему доминирует государство. Средства массовой информации имеют очень мало свободы, выборы проходят под полным контролем исполнительной власти, легальная политическая оппозиция отсутствует, а противники режима повсеместно преследуются. По меньшей мере, 7000 человек заключены в тюрьмы за религиозные или политические убеждения; пытки и жестокое обращение в милицейских изоляторах и тюрьмах являются обычной практикой. Репрессивному политическому аппарату соответствует экономическая система, при которой малочисленная элита управляет ключевыми экспортными отраслями, обеспечивая при этом свое личное обогащение. Однако экономика в целом не дает возможности для значительного роста частного сектора. Бизнесмены сталкиваются с враждебной бюрократией, вмешательством государства, высокими налогами и постоянно меняющейся правовой средой. Судебная система обеспечивает слабую защиту контрактов, а система множественных обменных курсов иностранной валюты гарантирует доступ к долларам США лишь для немногих избранных бизнесменов, имеющих связи с государственными чиновниками. Государство по-прежнему играет доминирующую роль в сельском хозяйстве, и большую часть сельскохозяйственного производства составляет хлопок, производимый по государственному заказу. У фермеров не остается почти никакой прибыли от экспортных культур. Бедность резко увеличивается, а с ней и чувство безнадежности, особенно среди молодежи. Нелегальный приток безработных в города растет с рекордной скоростью и ведет к появлению маргинализированного, озлобленного меньшинства. Социальное недовольство угрожает подорвать стабильность и создает благодатную почву для деятельности исламских радикальных групп. Лишь трудовая миграция в другие страны служит чем-то вроде предохранительного клапана. В данном отчете анализируются обещания узбекского правительства изменить систему. В то время как политические реформы были намечены в соглашении с США, экономические реформы стали предметом подробного плана, составленного совместно с МВФ. В данном отчете рассматривается, в какой мере правительство выполнило свои обязательства и что ему еще предстоит сделать. Политические реформы в целом отсутствуют. Международные организации не проводили официального мониторинга референдума, прошедшего в январе 2002 года, однако наблюдатели пришли к выводу, что его результаты были по большей части подтасованы в пользу правительства. Электорат одобрил продление срока правления президента Каримова на два года и создание нового двухпалатного парламента взамен однопалатного «карманного» органа, но без каких либо признаков того, что парламентские выборы, запланированные на конец 2004 года, будут более демократическими. В области прав человека сделаны небольшие позитивные шаги в виде уменьшения арестов в начале 2002 г. и регистрации одной правозащитной организации в марте 2002 года. Однако аресты на основании политических или религиозных убеждений продолжаются: в 2002 году сотни людей были приговорены в ходе судебных процессов, не отвечавших международным требованиям. Ряд получивших широкую огласку случаев пыток и убийств в тюрьмах подрывают позитивные сдвиги, такие как визит Специального Докладчика ООН по проблеме пыток. Другим правозащитным организациям, пытающимся зарегистрироваться, было отказано, и в течение 2002 года было арестовано несколько активистов-правозащитников. Яркие высказывания президента Каримова о судебной реформе пока не переросли в реальные улучшения. Программа штатного мониторинга МВФ [Staff Monitored Program (SMP)], согласованная в январе 2002 года, должна была привести к крупным сельскохозяйственным реформам, совершенствованию банковской системы, либерализации торговли и сдвигам в направлении валютной конвертации к июлю 2002 года. Правительство не выполнило ни одной из ключевых задач, хотя и выполнило менее трудные технические требования. Главная цель – сдвиги в либерализации валютного рынка и конвертация узбекского сума – не была достигнута, однако имели место некоторая девальвация официальных обменных курсов и ограниченное ослабление валютного режима. После того как правительство не сумело воспользоваться продлением срока программы реформ еще на два месяца, в сентябре 2002 г. миссия МВФ отбыла из страны, предложив вернуться только после того, как основные требования будут выполнены. Более того, за этой неудачей последовали непопулярные решения правительства, включая новые тарифы на импорт и требования дополнительной документации от частных торговцев, что нанесло серьезный урон трансграничной торговле и привело к тому, что базары по всей стране опустели. Последующие указы подорвали правовую основу деятельности приватизированных предприятий намеком на то, что они могут быть национализированы; были также наложены ограничения на капитал компаний, занимающихся импортом-экспортом, что исключало возможность участия в торговле малых и средних компаний. Причины, по которым правительство не сумело воспользоваться более благоприятной внешней ситуацией и широкой международной поддержкой для продвижения реформы сложны, но в основном связаны с политической системой, где на всех уровнях преобладает кровная заинтересованность в сохранении существующего положения. Бюрократическая машина, которая страшится перемен и не способна осуществлять реформы, также тормозит любые программы. Народ, имеющий долгую историю авторитарного правления, тоже не готов действовать независимо и бороться за новые свободы. Посещающие страну западные законодатели и чиновники склонны принимать реформаторскую риторику президента Каримова за чистую монету. Очень немногие открыто критиковали режим за ужасающие нарушения прав человека, и почти никто не говорил публично об отсутствии действующего парламента или свободной прессы. Хотя в период военных действий без компромиссов не обойтись, подобное отстранение от злоупотреблений режима не помогает тем представителям элиты, которые давно пытаются осторожно продвигать реформы изнутри. Таких людей мало и у них нет достаточного влияния для осуществления реальных перемен. Но они являются потенциальными лидерами в будущем, которых западные партнеры Узбекистана должны поддерживать, вместо того, чтобы поддерживать нынешнюю коррумпированную элиту, мало заинтересованную в успехе каких-либо реформ. В 2002 году Узбекистан имел реальные возможности для продвижения реформ. Но чем дольше будет длиться торможение реформ, тем труднее будет осуществить перемены мирным путем. Необходимость в реформе представляется еще более насущной в связи со слухами о нездоровье президента Каримова, которым все больше верят. Существует опасность, что внутренняя борьба за выдвижение преемника может привести к серьезной дестабилизации при отсутствии нормального политического процесса смены высшего руководства и на фоне резкого экономического спада. Будущее Узбекистана представляется мрачным, если не будут проведены серьезные экономические и политические реформы. Экономический рост не соответствует росту населения; безработица существует повсеместно, а масштабы бедности становятся все более удручающими. Эти реформы необходимы именно сейчас. Задержка может означать, что они не будут осуществлены никогда. Ош/Брюссель, 18 февраля 2003 г. Download pdf to continue reading the full report Executive Summary Since October 2001, Uzbekistan has been a key ally of the U.S. in the military campaign in Afghanistan. A U.S. base has been established and a far-reaching Agreement on Strategic Partnership was signed in March 2002. Uzbekistan, however, sits uncomfortably in a campaign known as “Enduring Freedom.” It is one of the most authoritarian of the post-Soviet states, with a poor record on human rights and an economy that still owes much more to Soviet central planning than the market. The new relationship with the U.S. seemed to open up the possibility of a wide range of political, and economic reforms. At the beginning of 2002, many suggested that Uzbekistan had a ‘window of opportunity’ through which to push reforms in a favourable international environment. This report concludes that reforms have largely failed so far and that present international policies are unlikely to persuade the government to change course significantly in 2003. Many Soviet structures have been preserved from repressive law enforcement agencies to an economic system still dominated by the state. There is very little press freedom, elections are entirely under executive control, there is no legal political opposition, and there is widespread persecution of regime opponents. At least 7,000 people are imprisoned for religious or political beliefs; torture and brutality in police custody and in prisons are commonplace. The repressive political apparatus is matched by an economic system in which a small elite manages key export sectors, ensuring personal enrichment in the process. But the overall economy does not allow the growth of a significant private sector. Businessmen face a hostile bureaucracy, government interference, high taxes, and a constantly-changing legislative environment. The judiciary provides little defence of contracts, and the multiple exchange-rate system for foreign currency ensures that access to U.S. dollars is possible only for a few favoured businessmen linked to government officials. The state still dominates agriculture, and much of the product consists of state-order cotton. Almost no profit from export crops remains with farmers. Poverty is growing fast, and with it a sense of hopelessness, especially among young people. Illegal migration of the unemployed to cities is reaching record levels and producing a marginalised, embittered minority. This social discontent threatens to undermine stability and provides fertile ground for Islamic radical groups. Only labour migration abroad provides something of a safety valve. This report examines the promises made by the Uzbek government to change the system. While political reforms were outlined in the agreement with the U.S., economic reforms have been the subject of a detailed plan drawn up with the IMF. This report examines how far the government has met its public commitments, and how much farther it has to go. Political reform has been largely non-existent. A referendum in January 2002 was not monitored by international organisations, but observers concluded it was largely rigged in favour of the government. The electorate approved a two-year extension of President Karimov’s rule and the creation of a new bicameral parliament to replace the one-chamber, rubber-stamp body, but with no indication that parliamentary elections due in late 2004 would be more democratic. There have been some small positive human rigthts steps, with a decline in arrests in early 2002 and the registration of one human rights group in March 2002. But arrests on the basis of political or religious ideas have continued, with hundreds sentenced in 2002 after trials that did not meet international standards. Several well-publicised cases of torture and killings in prisons have undermined positive moves, such as the visit of the U.N. Special Rapporteur on Torture. Other human rights groups seeking registration have been refused, and a number of human rights activists were arrested during 2002. Strong rhetoric on judicial reform by President Karimov has not yet translated to real improvements. An IMF Staff Monitored Program (SMP) agreed in January 2002 was supposed to lead to major agricultural reforms, improvements in the banking system, trade liberalisation, and moves toward foreign exchange convertibility by July 2002. The government met none of the key targets, although it did achieve some less difficult technical requirements. The centrepiece – progress on foreign exchange liberalisation and convertibility of the Uzbek som – was not met, although there was some devaluation of official exchange rates and limited relaxation of the exchange regime. After the government failed to take advantage of an extension of the reform program for an additional two months, an IMF mission departed in September 2002, offering to return only when the main planks were achieved. This failure was accentuated by bad government decisions, including new tariffs on imports and extra documentation requirements on private traders that seriously damaged cross-border trade and emptied bazaars across the country. Further decrees undermined the legal basis of privatised companies, suggesting they could be nationalised, and placed capital restrictions on import-export companies that ensured small and medium-sized companies would be unable to trade. The reasons why the government failed to take advantage of an improved external environment and widespread international support to move on reform are complex but mostly relate to a political system dominated by vested interests at all levels that have a considerable investment in retaining the status quo. A bureaucratic machine that fears change and lacks the capacity to implement reforms has also slowed any program. A people with a long history of authoritarian rulers has also been slow to take independent action and struggle for new freedoms. Visiting Western legislators and officials tended to take President Karimov’s pro-reform rhetoric at face value. Few openly criticised the regime’s appalling human rights record and hardly any commented publicly on the lack of a functioning parliament or free press. While some compromises are necessary in an era of military action, this blindness to the problems of the system does not help those in the elite who have long pushed quietly for reform from inside. They are few in number and lack the clout to effect real change. But they are the potential future leaders whom Western partners of Uzbekistan should be supporting, rather than the present corrupt elite that has little interest in the success of any reform program. Uzbekistan enjoyed a uniquely positive environment in which to pursue reforms in 2002. The longer they are delayed, the harder peaceful change will be. The need for reform has only been accentuated by rumours of President Karimov’s ill health that have gained increasing credence. There is a danger that infighting over positioning for a succession could lead to serious instability in the absence of any normal political process for change at the top and against a background of sharp economic decline. Uzbekistan’s future looks bleak unless serious economic and political reforms are implemented. Economic growth hardly keeps pace with the population; unemployment is rife, and poverty is deepening. Now is the time for these reforms. Delay may mean that they will never be effected at all. Osh/Brussels, 18 February 2003 Related Tags More for you Commentary / Europe & Central Asia End the Weaponisation of Water in Central Asia Commentary / Europe & Central Asia Today’s Uzbekistan and Manhattan’s Deadly Truck Attack