Что нового? Второй виток масштабного наращивания военного присутствия России вблизи украинской границы в 2021 году вызвал опасения возможности крупной войны между двумя странами.

Почему это произошло? Учитывая, что мирные переговоры зашли в тупик, Москва, видимо, утратила иллюзии в отношении украинского президента Владимира Зеленского, хотя и не отказалась при этом от своей цели, то есть контроля Украины, чему, с точки зрения России, все больше грозит постоянное углубления военного сотрудничества Украины со странами-членами НАТО.

Почему это важно? Хотя Москва, возможно, надеется на то, что угрозы войны будет достаточно для достижения ее целей, она уже продемонстрировала готовность вести боевые действия на Украине. Военное наступление со стороны России повлечет ужасные прямые последствия и создаст риск эскалации конфликта, когда страны НАТО, открыто поддержавшие Украину, примут ряд ответных мер.

Что следует сделать? Западные страны и Киев должны определить, как они будут отвечать на российскую агрессию, и четко донести до Москвы опасности эскалации. Если Кремль отступит, возобновление переговоров по Украине должно совмещаться с договоренностями об ограничении развертывания вооруженных сил и проведении военных операций вокруг европейских очагов напряженности.

Наращивание военного присутствия России вблизи украинской границы вместе с провалом мирных переговоров вызвало опасения того, что Москва вскоре нападет на своего соседа. Кремль недоволен нежеланием Киева выполнять Минские соглашения 2014-2015 годов, в соответствии с которыми две контролируемые сепаратистами территории должны вернуться в состав Украины, но только при предоставлении им «особого статуса», что, по утверждению Украины, способно подорвать ее суверенитет. Также Россия желает получить от западных государств гарантии того, что они перестанут посягать на то, что сама она считает своей зоной влияния — на Украине и на других прилегающих территориях. Целью западных партнеров Киева должно стать удержание России от дальнейшей военной агрессии, для чего они должны дать ясно понять, что на любую атаку они ответят жесткими санкциями и наращиванием военного потенциала НАТО на восточном фланге альянса, чего Россия как раз желает избежать. Американский президент Джо Байден, видимо, сумел донести эту мысль до российского президента Владимира Путина во время их разговора 7 декабря. В то же время западные лидеры должны без лишней помпы предложить шаги по взаимной деэскалации конфликта, благодаря которым стороны могли бы вернуться за стол переговоров и начать более широкое обсуждение вопросов европейской безопасности.

Сосредоточение примерно 100 тысяч российских военнослужащих возле восточной границы Украины стало причиной неподдельной тревоги в Киеве и в странах-членах НАТО, и не в последнюю очередь в США, которые несколько недель предупреждали о том, что Россия, возможно, планирует крупную военную операцию. Российский президент Владимир Путин, возможно, еще не принял решение о том, отдаст ли он приказ о нападении; пока он может сохранять все возможности будущих действий открытыми. Неясно, что станет следствием военного вмешательства России: хотя украинские силы значительно уступают российским, Москва, вероятно, недооценивает тот отпор, которым ее могут встретить украинцы за пределами территорий, удерживаемых сепаратистами. Россия, однако, не скрывала своих обид. Москва недовольна политикой Украины: в Киеве ей нужен более сговорчивый партнер, чем президент Владимир Зеленский, и в то же время ее волнует углубление партнерских отношений Украины с НАТО. Возможно, Москва надеется на то, что наращивание военного присутствия само по себе заставит Киев и западные государства пойти на уступки. Но поскольку Россия применяла силу на Украине и ранее, было бы ошибкой не принимать в расчет ее действия, считая их блефом.

Как должны ответить Украина и ее западные партнеры? Они, разумеется, не настроены на какие-либо серьезные компромиссы в украинских мирных переговорах или в вопросах НАТО, и тем более это неприемлемо для них сейчас, в момент запугивания. Так или иначе, то, чего Москва хочет получить на Украине, а именно подконтрольные власти на востоке, которые бы обладали правом право вето во внешней политике страны и в ее политике безопасности, для любого украинского политика неприемлемо. В этом отношении двусторонний подход, объединяющий сдерживание с попытками достичь с Москвой соглашения о шагах по взаимной деэскалации как на Украине, так и в других регионах, имеет больше всего шансов на то, чтобы удержать Россию от нападения. Таким подходом должны руководить США, которых Москва считает наиболее влиятельным для Украины контрагентом.

Первое направление этого подхода требует того, чтобы западные лидеры со всей ясностью донесли до Москвы представление о тех издержках, которые ей придется понести, если она снова вторгнется в Украину. Хотя Кремль в определенном смысле понимает, что это за издержки, он, возможно, полагает, что западные государства, испугавшись того, что жесткие санкции, действительно беспокоящие Москву, ударят по их собственной экономике, воздержатся от тех наиболее сильных средств, что имеются в их невоенном арсенале. США и их европейские союзники должны взять на себя обязательство, как, видимо, и поступил Байден на встрече с Путиным, что они обязательно ужесточат эти санкции, если Россия перейдет красную черту, и это решение они должны изложить Москве в совершенно недвусмысленных терминах. Также они должны объявить о своих планах, гарантирующих Украине то, что она будет достаточно обеспечена, чтобы себя защитить; более того, хотя новые поставки вооружения не изменят в корне баланс сил, они могут создать дополнительные издержки для сил интервента и оккупанта. Вашингтон уже дал со всей ясностью понять, что при любом военном вмешательстве нужно будет подстраховать государства, расположенные на восточном фланге НАТО, что приведет именно к тому, чего не желает Москва, то есть к большему развертыванию западных войск и систем вооружений у границ России.

Если переговоры будут продолжены, американские официальные лица могут также вполне откровенно рассказать своим российским коллегам о рисках эскалации, которые менее достоверны, но при этом могут выйти из-под их контроля, нарастая как снежный ком. Наиболее тревожные из этих рисков — увеличение числа учебных миссий, которые уже проводятся на Украине, а также возможное желание государств-членов НАТО, граничащих с Россией, таких как Польша и страны Балтики, более всего боящихся влияния Москвы, отправить войска на помощь Киеву. Если их присутствие запустит эскалацию конфликта, в силу которой боевые действия распространятся на территории стран-членов НАТО, альянс в целом, вероятно, почувствует необходимость среагировать, и тогда ситуация станет по-настоящему опасной. Еще одна неприятная возможность состоит в том, что эти враждебные действия подорвут переговоры по контролю над ядерными вооружениями и снова разожгут дорогостоящую и дестабилизирующую гонку вооружений, чего Москва, опять же, желает избежать.

Второе направление указанного подхода, которое США и их союзники должны без лишней помпы предложить наравне с сигналами, целью которых является сдерживание, требует включения обеих сторон в четко скоординированную последовательность взаимных мер по деэскалации конфликта. Детали этих мер не обязательно предъявлять публике, но для начала они должны включать негласную договоренность обеих сторон воздержаться от военных действий, которые противная сторона считает особенно провокационными (вероятно, такая договоренность должна включать полный отвод войск России от украинской границы и сокращение обеими сторонами военных развертываний и количества военных учений в Балтийском и Черном морях). Россия и США могли бы заново укомплектовать свои дипломатические миссии в столицах двух стран. Обе стороны должны также согласиться возобновить украинские мирные переговоры, в которых США должны начать играть более важную роль и заранее предложить постепенный план отмены санкций, что для России стало бы наградой за предпринятые ею шаги по деэскалации. Сторонам необходимо выработать новый подход к Минским соглашениям, в рамках которого Киев и его западные партнеры должны показать, что к выполнению трудных условий соглашений они готовы отнестись с большей серьезностью, и при этом искать нестандартные возможности рассмотреть вопросы суверенитета, беспокоящие Украину.

Наконец, западные государства должны использовать этот момент, чтобы предложить более широкий диалог о мерах, которые могли бы отчасти сгладить обеспокоенность России вопросами безопасности. В подобном диалоге могли бы изучаться такие шаги, как возрождение Основополагающего акта Россия-НАТО 1997 года. Также две стороны могли бы обсудить то, как заново утвердить и развить закрепленное этим актом обязательство альянса воздержаться от постоянного размещения существенных боевых частей на территории новых стран-членов. Конечно, от Москвы в таком случае потребовались бы ответные обязательства в плане ограничения применения силы. Обеим сторонам было бы также выгодно обсуждение ограничений и обязательств по прозрачности в случаях применения обычных вооруженных сил в горячих точках. Если сбавить тон в обсуждении экспансии НАТО, это, возможно, избавит Россию от некоторых из ее страхов, но при этом не заставит НАТО пересматривать политику открытых дверей, которой альянс придерживается, или же признавать само понятие российской сферы влияния.

В идеале Россия должна сама понять, что дальнейшая агрессия на Украине не принесет результаты, которых она желает достичь, но повлечет издержки, которые в определенной мере подкрепят ту региональную динамику, которой она более всего боится. Однако западные лидеры не могут рассчитывать на то, что это произойдет. Они должны подписаться под единым подходом к сдерживанию, донести его до Москвы и скоординировать траекторию, которая позволит отступить от противостояния, становящегося все более угрожающим.

Киев/Москва/Брюссель, 8 декабря 2021