КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ

Борьба за водные ресурсы в Центральной Азии все больше ожесточается, и это не может не внушать тревогу, поскольку она усиливает напряженность в регионе, где и так  далеко неспокойная обстановка. Сельское хозяйство является основой экономики региона, и такие культуры, как хлопчатник и рис, требуют интенсивного орошения.  С тех пор, как в 1991 г. центральноазиатские государства обрели независимость, потребление воды резко увеличилось и достигло уровня, поддерживать который далее невозможно.  Ирригационные системы пришли в упадок настолько, что половина всей воды не достигает полей, а несколько лет маловодья сократили имеющиеся водные ресурсы на одну пятую часть, при этом потребность в воде  постоянно растет.  Усилия по восстановлению Афганистана будут создавать дополнительную нагрузку на водоснабжение.

Проблемы увеличения потребности и сокращения обеспеченности водными ресурсами осложняются неспособностью стран региона действовать сообща. В Советском Союзе обмен водными и энергетическими ресурсами свободно осуществлялся на всем его пространстве, преодолевая лишь административные границы республик, а Москва предоставляла средства и руководила строительством и содержанием инфраструктуры. Рост национализма и соперничества между пятью центральноазиатскими странами означает, что им не удалось выработать жизнеспособный региональный подход взамен советской системы управления.  И действительно, как источник напряженности в последние годы, взаимосвязанные вопросы водных и энергетических ресурсов уступают по значимости лишь исламскому экстремизму.

Ежегодно споры возникают между двумя группами стран: тремя странами низовья рек–  Казахстаном, Туркменистаном и Узбекистаном, которые потребляют огромное количество воды для выращивания хлопка, и государствами, расположенными в верховье рек – Кыргызстаном и Таджикистаном.  Странам низовья требуется больше воды для их расширяющегося сельскохозяйственного сектора и растущего населения, в то время как экономически более слабые страны верховья пытаются получить больший контроль над своими ресурсами и хотят использовать больше воды для выработки электроэнергии и возделывания земли.

Напряженность создается вокруг двух главных рек региона, которые впадают в Аральское море – реки Сырдарья, берущей начало в Кыргызстане и протекающей по территории Узбекистана и Казахстана, и реки Амударья, текущей из Таджикистана через Узбекистан и Туркменистан.  Амударья и ее притоки формируют часть границы между центральноазиатскими странами и Афганистаном.

В данном отчете определены четыре основные сферы напряженности между государствами Центральной Азии:

• Отсутствие последовательного и четкого управления водными ресурсами;
   
• Неспособность соблюдать или применять водные квоты;
   
• Нереализованные и несвоевременные бартерные соглашения и платежи;
   
• Неопределенность по поводу будущих планов развития инфраструктуры.

Управление водными ресурсами страдает от унаследованного с советских времен контроля "сверху" и в целом от соперничества между государствами.  Созданная в 1992 г. Межгосударственная координационная водохозяйственная комиссия (МКВК) не приняла в расчет меняющиеся политические и экономические отношения.  МКВК – это довольно закрытый межправительственный орган, занимающийся почти исключительно разделом водных ресурсов.  В нем не представлены ни сельскохозяйственные, ни промышленные потребители, нет в нем и представителей неправительственных организаций или других участников.  В руководстве преобладают чиновники из Узбекистана, что вызывает подозрения, что Комиссия отдает предпочтение национальным интересам этой страны.  Это приводит к отсутствию политической  поддержки со стороны других стран и, в результате, к серьезной нехватке средств.  В то же время,  отдельные страны делают мало для поддержания водных систем, служащих нуждам всего региона.

Западные доноры начали разрабатывать другие системы управления, такие как программа Глобальный Экологический Фонд [Global Environment Facility (GEF)] при координации с Международным Фондом Спасения Арала (МФСА). Специальная программа для экономик  Центральной Азии [SPECA], действующая при поддержке ООН, также работает над вопросами управления водными ресурсами.  Однако ни одна из этих инициатив не достигла успеха в устранении основных политических препятствий, в частности, нежелания государств сотрудничать.

Вскоре после независимости пять государств договорились о сохранении советской системы квот, однако, это оказалось невыполнимым.  Гражданская война в Таджикистане и упадок экономики Кыргызстана привели к тому, что службы водного мониторинга оказались в неисправности.  Механизмы контроля и осуществления больше не работают, и страны часто обвиняют друг друга в превышении квот.  Туркменистан потребляет слишком много воды в ущерб Узбекистану, который в свою очередь обвиняется Казахстаном в потреблении воды больше положенной нормы.  Кыргызстан и Таджикистан утверждают, что все три страны низовья превышают квоты.  Даже внутри Узбекистана области обвиняют друг друга в использовании слишком большого количества воды.

Наиболее серьезная напряженность сложилась вокруг бартерных соглашений и платежей.  Страны верховья поставляют воду Узбекистану и Казахстану в обмен на энергоресурсы в виде газа, угля или электроэнергии. Поскольку поставки энергоресурсов ненадежны, Кыргызстан в ответ спускает зимой больше воды через свои гидроэнергетические плотины, что приводит к затоплению земель в низовьях и к меньшему количеству воды для орошения в летний период.  Попытки Кыргызстана потребовать оплату за воду наталкиваются на сопротивление стран низовья.

Поскольку страны начали рассматривать эту проблему как ‘игру с нулевым выигрышем’, каждая из них предпринимает шаги к усилению контроля над водными ресурсами, зачастую в ущерб другим.  В Центральной Азии растет неопределенность по поводу планов строительства новых водохранилищ и плотин или расширения орошаемых площадей.  По большинству таких проектов консультации почти не проводятся, что усиливает взаимные подозрения государств-соседей.  После падения режима талибов в ноябре 2001 г. возникла озабоченность по поводу того, какое влияние окажут усилия по восстановлению сельского хозяйства Афганистана:  в настоящее время эта страна потребляет очень мало воды из Амударьи, но восстановление ирригационных систем создаст дополнительную нагрузку на реку.

Напряженность вокруг водных и энергетических ресурсов способствует созданию в целом тревожного политического климата в Центральной Азии.   Она не только провоцирует враждебные высказывания, но и вызывает к жизни предположения, что страны готовы защищать свои интересы с помощью силы, если потребуется. Узбекистан проводил  учения, в которых  соседние страны подозревали тренировочные рейды по захвату Токтогульского водохранилища. Недопоставки газа и зимние подтопления, которыми Узбекистан и Кыргызстан наносят взаимный ущерб друг  друга, оказывают прямое и широкомасштабное воздействие на жителей этих стран и грозят усилить этническую напряженность в Ферганской долине.  Борьба за водные ресурсы может лишь усилиться, и напряженность будет расти, если не будут созданы более эффективные механизмы для решения этих проблем.

Необходим многосторонний региональный подход, учитывающий энергетические, сельскохозяйственные и демографические аспекты водопользования. До сих пор главным инструментом являлись двусторонние соглашения, не имевшие политического веса и не способные разрешить проблемы  регионального масштаба.  Управление водными ресурсами должно быть изменено, чтобы повысить отчетность и прозрачность: в настоящее время общественность, НПО и СМИ имеют весьма ограниченный доступ к информации или к процессу принятия решений.  Эффективное управление водными ресурсами требует квот, которые выполнимы и подкреплены механизмами их соблюдения и санкциями против тех, кто эти квоты нарушает.  Центральноазиатские страны по-прежнему подходят к этому вопросу как к чисто инженерной проблеме, в то время как проблема заключается в управлении множеством политических, социальных и экономических факторов.

В Центральной Азии существует значительный скептицизм по поводу иностранного участия в решении водной проблемы. Доноры предпочитают технические решения политическим, и средства направляются на ремонт и замену старых ирригационных сооружений.  Однако технические решения дадут лишь ограниченный эффект, если не будут сопровождаться политическими мерами.

Ош/Брюссель, 30 мая 2002 г.